Gremlin's treasure

 

ГАЗЕЛИ

Хафиз


Ветер нежный, окрыленный, благовестник красоты.
Отнеси привет мой страстный той одной, что знаешь ты.


Расскажи ей, что со света унесут меня мечты,
Если мне от ней не будет тех наград, что знаешь ты,


Потому что под запретом видеть райские цветы
Тяжело,- и сердце гложет та печаль, что знаешь ты.


И на что цветы эдема, если в душу пролиты
Ароматы той долины, тех цветов, что знаешь ты?


Не орлом я быть желаю, видеть землю с высоты:
Соловей-Хафиз ту розу будет петь, что знаешь ты.

 			* * *


Одиночество мое! Как уйти мне от тоски!
Без тебя моя душа бьется, сжатая в тиски.


Что ты сделала со мной? Одержим я! Исступлен!
Даже днем я вижу ночь. Впереди меня - ни зги.


О могучая моя! Снизойди ко мне: я слаб.
Будем снова мы вдвоем и по-прежнему близки...


Но, увы, я не один! Сто соперников грозят:
Сто весенних ветерков оплели твои виски.


Виночерпий! Подойди! Ороси пустынный дол.
Белый тополь! Поднимись! Осени мои пески.


Сердце бедное в крови от познания вещей...
Дай хмельного! Без вина мысли горькие низки.


Черным циркулем судьбы круг начертан вкруг меня.
В этом круге точка - я. Пешка шахматной доски.


Но донесся аромат приближенья твоего!
Надо мной опять луна, нет и не было тоски...

 

Руми


В счастливый миг мы сидели с тобой - ты и я,
Мы были два существа с душою одной - ты и я.


Дерев полутень и пение птиц дарили бессмертием нас
В ту пору, как в сад мы спустились немой - ты и я.


Восходят на небо звезды, чтоб нас озирать;
Появимся мы им прекрасной луной - ты и я.


Нас двух уже нет, в восторге в тот миг мы слились
Вдали от молвы суеверной и злой - ты и я.


И птицы небесные кровью любви изойдут
Там, где мы в веселье ночною порой - ты и я.


Но вот что чудесно: в тот миг, как мы были вдвоем -
Мы были: в Ираке - один, в Хорасане - другой - ты и я.

 			* * *


"Друг,- молвила милая,- в смене годов
Ты видел немало чужих городов.


Который из них всех милее тебе?"
"Да тот, где искал я любимых следов.


Туда сквозь игольное мог бы ушко
Я к милой пройти на воркующий зов.


Везде, где блистает ее красота,
Колодезь - мой рай и теплица - меж льдов.


С тобою мне адовы муки милы,
Темница с тобой краше пышных садов;


Пустыня сухая - душистый цветник;
Без милой средь розовых плачу кустов.


С тобою назвал бы я светлым жильем
Могилу под сенью надгробных цветов.


Тот город я лучшим бы в мире считал,
Где жил бы с любимой средь мирных трудов".

 

Саади


Тайну я хотел сберечь, но не уберег,-
Прикасавшийся к огню пламенем объят.


Говорил рассудок мне: берегись любви!
Но рассудок жалкий мой помутил твой взгляд.


Речи близких для меня - злая болтовня,
Речи нежные твои песнею звенят.


Чтоб мою умерить страсть, скрой свое лицо,
Я же глаз не отведу, хоть и был бы рад.


Если музыка в саду - слушать не пойду,
Для влюбленных душ она как смертельный яд.


Этой ночью приходи утолить любовь,-
Не смыкал бессонных глаз много дней подряд.


Уязвленному скажу о моей тоске,
А здоровые душой горя не простят.


Не тверди мне: "Саади, брось тропу любви!"
Я не внемлю ничему, не вернусь назад.


Пусть пустынею бреду, счастья не найду,-
Невозможен все равно для меня возврат.

 

Амир Хорсов Дехлеви


О, налей сегодня чашу, виночерпий, дополна,
Ибо смерть - пустая чаша опьяненным без вина!


Можешь душу взять, но телу дай испить блаженство рая,
О, яви же благосклонность, чашу мне налив до края!


Не молись, благочестивый, о спасении моем!
Одержимость не покинет мой обжитый ею дом.


Еженощно на безумьи я настаиваю строки,
Вероломству луноликих бесконечно шлю упреки,


На листах моей тетради стонет каждая газель,
И пустует до рассвета одинокая постель.


Что ж, свече не мнится пламя адской огненной геенной,
И сгорает, как в экстазе, мотылек самозабвенно.


Коль тебя корит соперник, принимай укор за лесть,
Коль твое склоняют имя из-за пери, это - честь,


Нет, не подвиг пасть в сраженье, защищая правоверье.
Подвиг - сжечь себя любовью, умереть во славу пери!


Не проси, Хосров, пощады, коль любовь заносит меч,
Перед ней бессилен разум, головы не уберечь.